Михаила

    Казанский женский монастырь на Горушке близ города Данилова основан в 1894 году монахиней Михаилой по благословению ее духовного отца, святого праведного Иоанна Кронштадтского. Мирское имя ее – Параскева Петровна Козлова, она уроженка Тверской губернии, родилась в 1842 году в купеческой семье. Получив домашнее образование, она с малых лет приобщилась к церкви и уже в молодости состояла в сестрах-послушницах в Вышневолоцком Казанском монастыре на клиросном послушании. В книге истории этого монастыря повествуется о передачи в Иерусалиме самим Патриархом послушнице Параскеве Козловой святыни для обители – частицы камня гроба Господня. Прожив там несколько лет в монастыре, она уволилась из него по слабости здоровья.

    Но, видимо, желание служить церкви не покидало ее, поскольку в 1880 году в возрасте тридцати восьми лет Параскева Петровна отправляется в Новый Иерусалим и останавливается паломницей в местном монастыре св. Екатерины. Живя в нем, она занималась благоустройством монастыря и церквей, принимала участие в украшении храма Св. Гроба Господня, личными средствами и с помощью благотворителей устроила храм во имя великомученицы Екатерины, за что ей была дана грамота от иерусалимских патриархов Никодима и Герасима на пожизненное пользование кельей монастыря. Такую же грамоту она получила в 1893 году за устроение драгоценной ризы над кувуклией Св. Гроба Господня. После этого, в том же году, уже в возрасте пятидесяти лет, Параскева Козлова получила благословение своего духовного отца основать новый монастырь. Как мы увидим далее, вся ее последующая деятельность всецело была посвящена осуществлению этой цели.

    Сразу по прибытии первым делом Параскева Петровна определяется сестрой-послушницей Ярославского Казанского монастыря и, спустя всего три месяца, постригается в монахини, приняв имя Михаила. Произошло это 13 февраля 1894 года. Видимо, в это же время в безлюдной местности Горушка вблизи Данилова, где до того времени росли одни сосны и пасли скот, раздались голоса и застучали топоры: на личные средства монахини началось строительство 16-келейного деревянного корпуса с церковью и хозяйственных построек для будущей общины (см. фото 3). Уже летом того же года все работы были закончены, посреди бора, источая смолистый аромат и сверкая на солнце янтарными бревнами, поднялись добротные двухэтажные корпуса и засиял крест небольшой деревянной церковки. Все было готово, чтобы принять желающих удалиться от мирской жизни. Крутая горка, напоенная целебным хвойным воздухом, поросшая вековыми соснами, устремившими ввысь свои кудрявые темно-зеленые кроны, – лучше места для устройства божественной обители и не придумаешь.

    Во всей истории со строительством Михаилой монастыря на Горушке остаётся открытым один наиболее интересный вопрос. Почему именно здесь, в Данилове? Наверняка Михаила до этого и не бывала в наших краях (сама она из Тверской губернии). Но весь стремительный ход событий 1893–1894 годов показывает, что, ещё будучи в Новом Иерусалиме, Михаила, точнее тогда ещё Парасковья Петровна, уже имела твёрдое намерение основать монастырь в уездном городе на севере Ярославской губернии. Здесь нужно вспомнить, что духовным покровителем и даже строителем Даниловского монастыря и Казанского собора считается святой Иоанн Кронштадтский.

    Предположим здесь, что, являясь деятельной, незаурядной личностью, истинной христианской подвижницей, Парасковья Петровна имела переписку с Батюшкой Иоанном, как с одним из ярчайших православных светочей в России, и именно он в своих письмах указал ей подходящее место для Божьей обители. Через эти места Батюшка много раз проезжал по пути из Кронштадта, где он служил, через Поволжье на родину – в Архангельскую губернию. Вполне возможно ещё, что именно он и призвал Парасковью Петровну на духовный подвиг служить своему народу. Таким образом, можно говорить о Даниловском монастыре как о творении духовной ученицы святого благоверного отца Иоанна Кронштадтского.

    22 июля 1894 года указом Святого Правительствующего Синода по ходатайству монахини Михаилы и по представлению Высокопреосвященнейшего Ионафана, архиепископа Ярославского и Ростовского, официально учреждена была Даниловская Казанская женская община с количеством сестер, какое будет в состоянии содержать. Ее настоятельницей была определена монахиня Михаила. Земля под нее была пожертвована властями города, и это было первое из будущих многочисленных пожертвований обители. Постоянными ее благотворителями были купцы: и местные, в частности, самый именитый из них, Алексей Никифорович Масаинов, и из других городов, как, например, петербургский предприниматель Дмитрий Степанович Бочагов. Жертвовали и городские мещане, и крестьяне; и порой эти лепты были не самые малые. Эта могучая поддержка вкупе с активной деятельностью Михаилы и большим ее опытом, полученным в Иерусалиме, способствовали быстрому росту благосостояния общины.

    Вскоре после официального учреждения, а именно 13 августа 1894 года, при многочисленном стечении народа и при участии даниловского духовенства состоялось освящение Казанской церкви и монастырских построек прибывшим накануне архиепископом Ионафаном. Деревянная домовая церковь во имя иконы Казанской Божьей матери была небольшая, однопридельная, с шатровым куполом пирамидальной формы (см. фото 3) и двумя медными вызолоченными крестами, в «два света», то есть окна располагались в два этажа, отчего в ней всегда было светло. Внутри храма был иконостас и даже хоры (несмотря на малость помещения). При церкви был и свой приход, и поэтому на богослужения, кроме сестер, собирались и прихожане, и многочисленные паломники, отчего всегда в ней было тесновато, и порой, особенно в праздники, молящимся приходилось стоять на улице. В одном здании с церковью были и кельи, в которых жили послушницы и монахини. Кельи представляли собой небольшие комнатки – два окна да печь, топки печей выходили в коридор, поэтому в комнатах сохранялись чистота и порядок. Рассчитанные на двоих человек, они имели довольно скудную обстановку, ничего лишнего, только самое необходимое.

    К открытию обители в ней также имелись, кроме главного корпуса с церковью: деревянный двухэтажный дом под тесовой крышей с трапезной и просфорной (пекарней) на втором этаже и с кухней на первом, баня с водопроводом, погреб, два сарая и сторожка. С этого небольшого хозяйства и началась жизнь общины.

    С постройкой в 1899 году второго общежительного корпуса с 16-ю кельями количество сестер, которое могла содержать община, стало превышать 80 человек. В большинстве это были молодые крестьянские и мещанские девицы, родом из всевозможных губерний необъятной Российской империи, среди них около десяти были, к примеру, дочери донских казаков. В общине было всего 4 монахини, навсегда удалившиеся от общества и принявшие новые, святые имена; остальные же состояли в сестрах-послушницах, то есть исполняли различные послушания. 10 сестер состояли на клиросном послушании, две следили за чистотой и порядком в храме и прислуживали при богослужениях, другие находились при часовнях, остальные были заняты на разных работах: на месте парка Победы было поле, где они сеяли и убирали хлеб, в бору сушили сено, работали на огородах, пасеке, пасли скотину, держали лошадей, даже занимались раскорчевкой кустарников под пашню.

    Работать в полуобжитой общине приходилось очень много, порой и на службу-то не попадешь, оставалось терпеть и смиряться: послушание выше поста и молитвы. Неподготовленным, ленивым, слабым было трудно, некоторые не выдерживали, уходили, насильно никого в монастыре не держали. В год приходило и уходило около 10 женщин, писали заявления типа: «Дальнейшее пребывание в общине я нахожу невозможным по семейным обстоятельствам и слабости здоровья». Были и постоянные жительницы, проведшие в монастыре всю жизнь и либо нашедшие на монастырском кладбище последнее пристанище, либо ставшие свидетельницами его разгона.

    Вообще, по существу, это было маленькое женское царство, самодостаточное, молитвенно сосредоточенное, но не отгородившееся от мира, а наоборот, делающее к нему встречные шаги. С самого своего начала общиной была начата активная благотворительная и общественная духовная деятельность. Организовывались и поддерживались различные приюты, богадельни, для них заготавливались продукты. Известно, например, что для заключенных тюремного замка сестры шили одежду, квасили капусту. Сама живя благотворительностью, община организовывала и направляла поток пожертвований на нужное дело. В 1897 году в бору, у перекрестка Романовской и Вахтинской дорог, открыта была небольшая деревянная часовенка. Торговые люди (купцы и крестьяне), ехавшие по этим дорогам на ярмарки, останавливались около нее, молились и делали пожертвования. На железнодорожном вокзале в том же году была установлена большая икона Казанской Божьей матери в киоте (застеклённом шкафчике – божнице) с кружкой для пожертвований.

    В обители не утихал стук топоров; в 1896 году построен странноприимный дом (для приёма странников и паломников) с гостиницей и квартирами священника общины и дьякона – бревенчатый, на каменных столбах и под железной крышей. Тогда же выстроено было большое хозяйственное здание на десяти каменных столбах до крыши, под железом, включавшее в себя конюшню, коровники, каретный двор, ссыпки хлеба и сеновалы. В 1899 году был построен второй общежительный корпус на 16 келий, также на каменных столбах и крытый железом.

    C устройством в Нохрине (эта деревня сейчас не существует) в 1897 году собственного кирпичного завода настоятельница Михаила начала строительство двухъярусной колокольни со святыми вратами, освящение которой состоялось уже в 1900 году. Это была, наверное, самая красивая колокольня в Данилове, белокаменная, нарядная, с не менее красивым звоном.

    В один прекрасный день августа 1897 года с вологодского поезда сошел в толпу горожан знаменитый священник, отец Иоанн Ильич Сергиев, известный в народе как Кронштадтский. Много путешествуя по стране, по пути из Петербурга на север, посетил он и наш город, прослышав о юной быстрорастущей общине и о деяниях Михаилы. Благословляя всех, он проследовал на Горушку, где в тот же вечер совершил в Казанской домовой церкви всенощное богослужение. Беседуя перед службой с отцом Иоанном, настоятельница Михаила испросила у него святого благословения на постройку в общине большого трехпридельного храма во имя Казанской иконы Божьей матери.

    Сегодня, спустя много лет, в наше безбожное время, нам не дано, наверное, постичь, почувствовать ту энергию, ту силу, опираясь на которую, даже не монастырь еще, а лишь четырехгодовалая община – 80 женщин, имея на счету лишь 30 тысяч рублей и маленький кирпичный заводик, решили построить огромный, невиданных в округе размеров храм, самый современный в архитектурном отношении, постройка которого оценивалась в 155 тысяч рублей (естественно, на деле вышло больше). Интересно, что 20 тысяч рублей оставила в наследство общине вдова даниловского купца Ворохобина, владельца Даниловского банка (это здание старого госбанка, недавно там сделан ремонт и сейчас в нем располагается расчетно-кассовый центр). Частая гостья в обители, она перед смертью завещала Михаиле свой капитал с условием, что он будет потрачен на постройку большого храма, и один из его приделов будет освящен именами св. Екатерины и Иоанна Предтечи, соименных ей и ее покойному мужу Ивану Васильевичу Ворохобину.

     Благословение свое отец Иоанн Кронштадтский с радостью дал, одобрив замысел и обещав подыскать в Петербурге хорошего архитектора (по легенде он даже освятил закладку собора). Не задерживаясь долее, он отбыл на родину в Архангельскую губернию, останавливаясь по пути в каждом селении, засевая словом Божиим благодатную ниву русских просторов.

    Летом 1900 года технико-строительным комитетом при хозяйственном управлении Святейшего Синода был рассмотрен и одобрен к исполнению проект трехпридельного храма петербургского архитектора В.А. Косякова для женской Казанской общины в городе Данилове. Гражданский инженер В.А. Косяков (1868–1921) известен как автор известного Морского собора в Кронштадте, подворья Киево-Печерской лавры на Университетской набережной в Санкт-Петербурге и многих других сооружений в различных городах России, по его проекту построен православный храм в Сеуле, столице Южной Кореи. Его авторству приписывают и красивейший собор в селе Кукобой, по стилю очень похожий на Казанский.

    Разрешение на строительство было получено, но оставалось еще одно важное дело. Община окрепла, обстроилась, выросла, приобрела известность и славу в округе – настало время приобрести ей более солидный статус. 25 сентября 1900 года Михаила подаёт в Синод рапорт, в котором сообщает о состоянии общины. В нём были такие слова: «Монастырское богослужение в местности нашей, заражённой расколом, по отзывам богомольцев, весьма нравится населению». 6 февраля 1901 года указом царя обращена была Даниловская Казанская женская община в монастырь с тем же названием. 10 февраля Михаила ездила в Ярославль, где в Крестовой церкви была посвящена архиепископом Ионафаном в сан игуменьи. И в том же году летом под будущий собор завершен был огромный фундамент из бутового камня (в городе думали даже, что под собором будут монашеские кельи) – строительство шло полным ходом.

    Не успев ещё стать монастырем, на рубеже XX века молодая, шести лет от роду, Даниловская православная женская община в честь Казанской иконы Божьей Матери на Горушке, ведомая неутомимой христианской подвижницею матушкой Михаилой, взвалила на себя непосильную ношу – постройку гигантского собора невиданных в округе размеров и великолепия. Не имея достаточного земельного надела, обитель жила в основном за счет благотворителей. Но, с получением святого благословения своего покровителя отца Иоанна Кронштадтского и завещанных купчихой Ворохобиной 20 тысяч рублей, помыслом настоятельницы Михаилы началось невиданное для Данилова строительство трехпрестольного храма. По проекту оно оценивалось в 155 тысяч рублей.

    В первые годы, благодаря накопленным заранее материалам и средствам, стройка споро двигалась вперед, точнее вверх: в 1901 году был завершен фундамент из бутового камня и дальше, кирпич за кирпичом, вырастали из земли красные стены, стянутые щетинистой сеткой строительных лесов. На стройке и на кирпичном заводе работали нанятые работники; для них были построены бревенчатые бараки. Чистота на стройке поразила бы Вас, читатель, привыкший сторониться нынешних стройзавалов; регулярно, в срок, подъезжали к монастырской ограде подводы с кирпичом, известью, тесом; тут же содержимое споро разгружалось и без промедления употреблялось по назначению.

    Шли месяцы, собор медленно подрастал, но... слишком медленно, гораздо быстрее таяли силы и средства молодых сестер-послушниц, вынужденных работать и на монастырь, и на собор. В Данилове замечали их тяготы и жертвовали чем могли: в 1904 году даниловский купец Алексей Никифорович Масаинов (владелец магазина) жертвует монастырю целый каменный дом на углу Ярославской и Воскресенской улиц. Игуменья Михаила тотчас распорядилась сдавать верхний этаж под квартиры, нижний – под лавки, в угловой же комнате 12 сентября 1904 года была открыта часовня в память рождения наследника престола цесаревича Алексея Николаевича. В следующем, 1905 году, давними знакомыми и помощницами общины мещанками Агриппиной и Пелагеей Ивановнами Стреллицкими был пожертвован двухэтажный деревянный дом по улице Ярославской (не сохранился).

    Но все-таки бремя было слишком тяжелым, и сочувствие даниловцев, и поддержка благотворителей не помогли, когда наступили черные дни для обители. 2 января 1909 года не стало великого праведника, дорогого батюшки, как звали его в народе, покровителя и благодетеля общины Иоанна Кронштадтского, а через несколько месяцев слегла и матушка Михаила. С батюшкой Иоанном исчезла могучая духовная сила, что питала тот неутомимый источник деятельной энергии, на котором взросла и держалась обитель. Лишенный поддержки, этот живительный источник, каковым и являлась настоятельница монастыря матушка Михаила, угас 5 октября 1909 года. Не прошел и год, как после смерти своего духовного наставника отошла в жизнь вечную основательница и устроительница общины и погребена была рядом со своим детищем – домовой церковью и келейным корпусом. Отпевание и погребение игумении Михаилы совершил, будучи Архиереем Ярославской епархии, святитель Тихон (Белавин), впоследствии Патриарх Всея Руси. Над могилой ее сооружено было надгробие с иконкой и неугасимой лампадой, что светила день и ночь над местом, ставшим монастырской святыней.

Иоанна

    Прибывшая вскоре новая настоятельница, назначенная Синодом на место почившей Михаилы, монахиня Иоанна застала дела монастыря в крайне тяжелом положении, с недостроенным собором и пустым кошельком. Для продолжения строительства не имелось ни средств, ни достаточного количества стройматериалов. Трезво оценив ситуацию, Иоанна принимает решение остановить стройку. Всю деятельность монастыря она направляет отныне на повышение благосостояния и на развитие самой общины.

    Бумага донесла до нас, к радости, историю жизни игуменьи Иоанны. В миру она - Зинаида Федоровна Скабская, родилась в 1864 году в роду петербургских дворян, окончила Санкт-Петербургский Елисаветинский институт благородных девиц, в 1892 году, в возрасте 28 лет, поступает в Пюхтицкий Успенский монастырь в Прибалтике, где в 1895 году постриглась в монашество. По личному ходатайству в 1898 году вместе с настоятельницей Пюхтицкого монастыря переведена была в Казань, в местный первокласный монастырь, а уже в 1900 году указом Св. Синода назначена была на должность настоятельницы Свято-Троицкого Федоровского монастыря. Но вскоре Иоанна тяжело заболела и помещена была на лечение в Полтавскую губернию, откуда и была вызвана, чтобы возглавить Даниловский монастырь.

    Обладая довольно твердым характером, Иоанна быстро привела в порядок хозяйственную деятельность общины, и она снова стала крепнуть и расти. В течение 1910-1911 годов была построена новая каменная трапезная с хлебопекарней (просфорной), сейчас - детский дом. (Почему-то считалось, что его пожертвовал Масаинов. В действительности же полностью построен общиной). Выросли новые хозяйственные постройки: дом для сестер-скотниц, котельная для сушки конной сбруи, амбары. В новом каменном доме устроена была живописная мастерская, сестры занялись иконописью. Монастырь зажил полнокровной жизнью.

    И все бы хорошо, кабы не позеленевшие стены и не сгнившие леса Казанского собора. Доведенный лишь до главного карниза, непокрытый, открытый дождям и ветрам, он постепенно погибал. Штукатурка отсыревала, в стенах появились трещины. На постройку собора уже израсходовано было 75 тысяч рублей. Чтобы покрыть его, как минимум, требовалось еще 40 тысяч, не говоря уже о полной внутренней и внешней отделке. Таких денег у обители не было. Положение еще более ухудшилось, когда определением Святейшего Синода от 26 июня 1910 года запрещались неорганизованные, самочинные сборы пожертвований без особого распоряжения Епархиального Архиерея, а ведь они составляли значительную часть дохода общины. Кроме того, бывший благодетель - купец Масаинов - затевает тяжбу из-за ничтожной, по сути, суммы (1365 рублей), которая, по его словам, осталась долгом прежней настоятельницы. В отчаянии матушка Иоанна пишет проникнутое глубоким горем прошение в Правительствующий Синод обер-прокурору В.К. Саблеру с просьбой о помощи:

    “Обитель наша существует всего 17 лет; благотворителей (с кончиною О.Иоанна Кронштадтского, который покровительствовал нашей обители) - нет ... На днях наш архитектор В.А. Косяков прислал мне письмо, в котором советует мне поскорее покрыть собор, так как держать его продолжительное время без крыши вредно для прочности строения... Имею честь всепочтительнейше просить Ваше Высокопревосходительство явите милость назначить из средств Св. Синода единовременное пособие на покрытие нашего храма. Не откажите обратить Ваше Благосклонное внимание на нашу скромную обитель, сохранив начатую постройку Храма от полного разрушения, поддержите нашу скромную обитель и ее скромный, но священный огонь в крае, который еще нуждается в развитии истинно христианского духа и жизни. Все насельницы нашей обители в своих молитвах будут всегда поминать Ваше Высокопревосходительство, как опору нашей обители, трудящейся на благо народа”.

    Через два месяца, 23 августа 1911 года, монастырю Синодом было выделено 3 тысячи рублей (просилось 30-40 тысяч рублей). О состоянии Казанского собора было доложено и императору Николаю II, но и от его имени было прислано лишь несколько тысяч рублей, тоже чисто символическая сумма.

    Доведенная до крайнего отчаяния, игуменья Иоанна в феврале 1912 года запросила отставки у обер-прокурора Святейшаго Синода, сенатора и члена Государственного Совета Владимира Карловича Саблера. Читая это прошение, даже сейчас, спустя 85 лет, живо ощущаешь несчастье, пронизывающее эти строки, пропитанные слезами безысходности и душевных терзаний:

    “...Я употребляю все старание, отыскиваю благотворителей, но к величайшему моему огорчению, все мои труды напрасны, так как в настоящее время почти невозможно найти благотворителей, которые бы сочувственно относились к св. храмам, а особенно к монастырям... Совесть сильно мучает меня, что я бессильна помочь монастырскому горю. В виду вышеизложенного имею честь всепочтительнейше просить Ваше Высокопревосходительство, явите милость что-нибудь предпринять относительно нашей обители, пока стены собора ещё не разрушились окончательно, а именно: или совершенно закрыть этот несчастный монастырь, или властью Святейшаго Синода назначить влиятельную, деятельную и энергичную настоятельницу, или же приписать этот монастырь к богатому благоустроенному, как, например, к Санкт-Петербургскому Иоанновскому в память почившего Батюшки, который, можно сказать, был почти основателем нашей обители, тогда почитатели Батюшки достроят собор.

Благоволите, Ваше Высокопревосходительство, уволить меня от должности настоятельницы сего монастыря и назначить мне где-нибудь уголок, хотя бы даже на покое, только с назначением общей монастырской трапезы и отопления, принимая во внимание мои труды в течение 20-летней жизни в монастырях и из них 12-летней службы в должности настоятельницы.

    Простите, Ваше Высокопревосходительство, за настоящее письмо, но верьте, что я падаю духом, не видя ниоткуда поддержки, и при этом моя совесть говорит мне, что я дальше не должна оставаться на настоящей должности, простите, ради великих дней Святой четыредесятницы.”

    Через два месяца после этого письма матушка Иоанна скоропостижно скончалась. Быть может недолеченная хворь, или же сопереживание несчастиям вверенной ей обители подломили её здоровье на сорок девятом году жизни. Сёстры похоронили её за алтарём недостроенного Казанского собора, которому игуменья Иоанна отдала последние годы жизни. От могилы этой тоже не осталось сегодня никакой памяти, лишь самые древние старушки с трудом припоминают где она была.

Мария

     Внезапная кончина матушки Иоанны от горестей и болезней в 1912 году, сильно скорбевшей о состоянии монастыря и недостроенного, гибнущего под снегом и дождем Казанского собора, очевидно, привлекли наконец-то внимание чиновников Святейшего Синода и его главы, господина обер-прокурора В. К. Саблера. С назначением новой настоятельницы в Даниловский монастырь с благословения Архиепископа Ярославского и Ростовского учрежден был строительный комитет, в число членов которого усердно приглашались лица, пожелавшие прийти на помощь комитету своими посильными пожертвованиями. Строительство собора, спустя почти 7 лет простоя, было возобновлено лишь летом 1915 года.

    В даниловской типографии Ломиковского были напечатаны подписные листы, по которым осуществлялся сбор пожертвований. Они содержали следующий текст:    

“Воззвание к жертвователям.

    С благословения Св. Синода умоляем Вас, Христолюбивейшие благодетели, помогите нам достроить соборный храм, начатый в нашей обители с благословения О. Иоанна Кронштадтского с 1900 года во имя Казанской иконы Божьей Матери. За неимением средств храм по сие время не покрыт, каменная кладка портится от сырости, леса сгнили. Сама Царица Небесная примет Вашу лепту и воздаст Вам сторицею, а обитель будет вечно молиться за храмоздателей.

Председательница Комитета Игуменья Мария.”

    21 июня 1915 г. в воскресенье в монастыре состоялось торжественное народное молебствие по случаю возобновления работ. Деревянная домовая Казанская церковь не могла вместить всех богомольцев, многие стояли на паперти и вокруг храма. В конце литургии священник монастыря отец Сергий Каменецкий прочитал воззвание к народу о помощи на храм.

    Увы, нам ничего неизвестно ни о мирском житии, ни о мирском имени третьей и последней настоятельницы монастыря матушки Марии. Есть лишь небольшая фотография, сделанная в Санкт-Петербурге до 1912 года, где будущая игуменья Мария - молодая и красивая девушка - изображена в мирском одеянии. Почти 20 лет прожила монахиня Мария в Данилове, испытав за эти годы радость великую и горе безмерное, почет и изгнание, славу и унижение. Через два года после посвящения ее в сан игуменьи началась война, а в самый ее разгар прогремела революция, зажегшая кровавый пожар гражданской войны. И всё это время в маленьком, небогатом женском монастыре возводился огромный, величественный храм. И уже при Советской власти, когда неспокойно было в губернии, и Ярославль ещё дымился пепелищем после белогвардейского мятежа, 16 сентября 1918 года состоялось освящение новопостроенного храма с главным престолом в честь Казанской иконы Божьей Матери.

    Архиепископом Ярославским и Ростовским святитель Тихон (Белавин) возглавлял кафедру с 1907 г. по 1914 г., и вся трагедия Казанского собора разыгрывалась у него на глазах. По преданию после посещения монастыря он дал обещание освятить Казанский собор, когда тот будет достроен. И, как показало время, обещание свое он сдержал. В 1917 году Всероссийским Поместным Собором он был избран Патриархом Всея Руси, и уже в этом сане 16 сентября 1918 года, уже при советской власти, при многочисленнейшем стечении народа освятил новопостроенный храм. В соборе начались регулярные богослужения, настоятелем его был назначен священник - отец Захарий Бенедиктов. В 1927г. Митрополитом Ярославским и Ростовским Агафангелом сюда был назначен духовником обители бывший Епископ Забайкальский и Селенгинский Софроний (Старков) (после 3 лет отбывания в Соловецком концлагере). И подняться, расцвести бы тут монастырю, но в ту пору в стране уже многое, очень многое изменилось.

    Все же по своему замыслу Казанский собор так и остался незавершенным. К 1918 году (к его открытию) с большим трудом удалось лишь покрыть храм и водрузить на его главы медные кресты. Строился он по проекту как зимний (в подвале собора расположены огромные печи, дымоходы проходят в стенах, четыре трубы расположены на вершинах полукруглых кровель), но, чтобы протопить его гигантский внутренний объем, требовалась уйма дров и потому он со времени открытия действовал лишь как летний храм. Внутреннее его убранство оставалось простым: белые стены с растительным лепным орнаментом в большей части, расписан лишь алтарь, небольшой иконостас. Единственным украшением храма было массивное медное паникадило (люстра), подвешенное на мощных цепях.

    В стране царила разруха, отношения между Советской властью и церковью ухудшились, и небогатому даниловскому монастырю становилось всё трудней. Каких-либо земельных приращений при новой власти ожидать не приходилось, уменьшилось и число пожертвований. Монастырь потихоньку жил, сёстры работали на подворье, жали в поле хлеб, пасли скотину, рубили дрова, и каждую среду казначея относила заработанные общиной и жертвованные деньги в банк.

Советский период

     Не долго горела монастырская свеча. Едва исполнилось обители 33 года, как ее закрыли. Зимой 1927/28 года в монастырь пришли из города вооружённые люди в шинелях и кожанках, и без излишних церемоний приказали сёстрам очистить здание обители. Всё нажитое женскими руками с превеликим трудом, с потом и кровью, в один миг было отнято. Послушницы и монашки разбрелись по заснеженному городу с узелками в руках, в которых умещались все их немногочисленные пожитки.

    Ох, и трудно же им пришлось в то время. Приютились кто где, снимали углы, комнатушки, подвалы. На работу их, конечно же, никуда не брали, некоторые жили милостыней и подаяниями. Многие уехали к себе на родину, остальные стали устраиваться как-то в Данилове: у кого-то здесь были родственники, у кого-то знакомые, а чаще просто добрые люди помогали.

    Шло время. Бывшие насельницы монастыря повыходили замуж, обзавелись семьями, работой. Монашки же (их было всего шестеро) устроились при церквях, или уезжали в другие монастыри. Отец Захарий ушёл в Любим, в Свято-Геннадьев монастырь, где и умер впоследствии.

    К многочисленным сочувствующим обители людям в Данилове, несомненно, относился и мещанин Григорий Михайлович Леонтьев, бывший церковным старостой при Воскресенском соборе и владевший двухэтажным каменным домом на улице Петербургской (ныне III Интернационала). В этом-то доме и приютил Григорий Михайлович саму игуменью Марию с послушницами Грушей Грибковой и Шурой Соколовой.

    Игуменья Мария недолго прожила после закрытия монастыря. Она умерла в начале 30-х годов, вернее сказать, угасла подобно свече без воздуха в своей комнате в доме Леонтьева и была похоронена на городском кладбище. Перед смертью она мало выходила на улицу, вышивала платки, чем зарабатывала себе на жизнь, сидя у окна, из которого открывался изумительный вид на Горушку и Казанский собор (это не для красного словца, вид из окон того дома действительно изумительный: на Горушку, на сосновый бор, и сам собор оттуда как на ладони).

    Не обошел стороной бывших обитательниц горушенской обители черный 1937 год. Но, увы, узнать что-либо определенное об этом не удалось, слишком темны были те времена, но при этом всё же существуют бесспорные свидетельства того, что некоторые из бывших послушниц монастыря прошли сталинские лагеря.

    В 1937 году за церковную деятельность был осужден и сослан в Сибирь Григорий Михайлович Леонтьев - тот самый, который приютил игуменью Марию в своем доме. Там он пропал бесследно, и лишь несколько лет назад его имя промелькнуло в списках реабилитированных.

    В зиму 1926 года, уходя из монастыря, монашки унесли с собой лишь то, что было на них одето. Все огромное хозяйство, леса, пожни, огороды, дворы, двухэтажные, каменные и деревянные дома, скотина, пасека, церковная утварь, счет в банке - все было враз отнято местными властями. В главном корпусе монастыря размещено было общежитие пединститута, а в каменном здании бывшей трапезной организован детский приют. Поколение детдомовцев до сих пор с волнением и теплотой вспоминает довоенное привольное детство среди могучих сосен Горушки. В 31-м году на базе монастыря (в целости остались все хозяйственные постройки) была организована сельхозартель “Красная Горушка”, желающие поселиться в пустующие кельи быстро нашлись. Колхозники зажили хорошо, а хозяйство сразу же стало передовым. В колхоз приезжали новые люди, строили дома. Горушка стала поселком.

    В Казанском соборе до войны были оборудованы колхозное хранилище и склады, водонапорная башня и работала небольшая электростанция. В алтарной его части одно время действовал даже магазин-сельпо. В 60-е годы было построено новое зернохранилище уже в совхозе “Даниловский”. Собор был передан государству и тем самым остался без присмотра, тогда же и началось его разрушение, с крыши стало исчезать кровельное железо, из окон - цветное стекло, тащили всё, что можно было отодрать, не по зубам старателям пришлась лишь цветная плитка, которой выложен пол собора. Кульминацией разрушения стал пожар в августе 1980 года, когда сгорели его могучие купола. Подгулявшая компания молодых людей залезла внутрь большого купола. Развели костёр, и когда загорелись сухие стропила, испугались и убежали. Приехавшие пожарные лишь усердно тушили головни, падавшие на облепившие собор сараи. Рухнувший большой медный крест с главного купола набежавшая толпа разрубила топорами на куски - думали золото.

    Монастырские дома, хоть и обветшавшие порядком, до сих пор стоят и служат людям. Вот, правда, один из этих добротных домов сгорел начисто в начале 80-х годов. Не повезло и главному монастырскому зданию, в котором располагалась домовая церковь, оно рухнуло вконец изветшавшее, в начале 90-х годов, не дожив немного до своего 100-летия.

 

Начало возвращения

     Былого благолепия Даниловский Казанский может и не увидит никогда. Да и 80 сестер здесь вряд ли когда будет, не будет и столько строений монастырских, тем паче коровников и конюшен, как было до 1928г. Но точно одно - будет здесь новая монашеская жизнь. Неслучайно основное назначение возрождающегося монастыря - миссионерское - нести людям Слово Божие, согревать их теплом молитв, проторить людям дорогу ко спасению через храм Божий. Еще не так давно все это даже в мыслях не было. Не то, что монастырь, даже о храме не мечтали. Только болела душа за брошенный всеми, но дивный даже в заброшенности своей, Казанский собор на Горушке.

    В 1988 году силами и чаяниями группы энтузиастов, краеведов Данилова, патриотов малой родины, были проведены субботники по спасению жемчужины- этого чудом сохранившегося, но и немало пострадавшего, оскверненного, обезглавленного украшения города. В ту пору в «Северянке» шли дебаты о целесообразности его восстановления .

    Многие считали, что лучше средства и силы горожан направлять на благоустройство и озеленение улиц. Кто знает, какая участь была бы у многострадального Казанского собора, открытого всем ветрам, если бы эти доводы убедили горожан. Но Милостью Божией большинство даниловцев сердцем расположились к восстановлению святыни.Многое удалось сделать - храм расчистили от мусора, срезали водонапорную башню, бывшую в алтаре, разобрали кирпичные перегородки, заграждавшие алтарь, тем же кирпичом заложили проемы, установили металлическую дверь.

    Но устраивать концертный зал, художественную галерею и музей в соборе не стали – слишком много нужно средств. Святыню решено было вернуть Православной Церкви и использовать по назначению. Открытый в 1992 г. приход просуществовал 11 лет. Тогда было немало сделано отцом Георгием (Усковым). При малочисленности прихода и недостатка средств батюшка стал вести переписку и получал помощь от всюду даже из-за границы. «С миру по нитке» выстроил отец Георгий соборный дом (иначе ему с семьей просто негде было жить), восстановил купола, застеклил часть оконных проемов. При нем были заказаны четыре малых креста. Но приход не увеличился - люди настороженно относились к строгому батюшке.

 

Возрождение обители

     В 2002 году 2 января, в день памяти святого праведного Иоанна Кронштадтского, тяжело больной Архиепископ Михей благословил вновь открыть Казанский женский монастырь на Горушке. 17 июля 2003г., в день царственных мучеников, по благословению Архиепископа Кирилла, нового правящего Архиерея, началось возрождение обители. Соборный дом со всей обстановкой, вся утварь, все строительные материалы и все дела бывшего прихода переданы Казанскому монастырю на Горушке. Но изначально документы стали готовить как на подворье Ярославского Казанского женского монастыря. Промыслительна связь этих двух монастырей. Как 110 лет назад из Ярославского Казанского монастыря была направлена в Данилов монахиня Михаила, направленная 17 июля из Ярославской обители старшей сестрой инокиня Агафангела долгое время оставалась одна. Приходилось все делать самой. Но постриженная 6 декабря в монахини с именем Екатерина она через месяц уже стала настоятельницей - Промыслом Божиим 26 декабря по решению Святейшего Синода здесь, на Горушке, вновь открылся Даниловский Казанский женский монастырь.

    К тому времени появились уже новые сестры, да и сделано за короткий срок по восстановлению Казанского собора было немало: отремонтирована ранее протекавшая крыша, доделаны и вызолочены кресты. А в День Николая Чудотворца, в малый престольный праздник, состоялась первая, со времени закрытия обители в 1928г., Архиерейская служба и установлен первый крест.

    Во всем здесь чувствуется Помощь Самой Пресвятой Богородицы. Мыслимое ли дело - за следующие полгода установлены остальные три малых позолоченных креста (ООО «Промремстрой», г. Ярославль), проведен пристенный дренаж для осушения подвала ( ОАО «Мелиоратор»), проведен ремонт дороги к храму и благоустройство прилегающей к собору территории (МПГУП «Автодор»), начато изготовление оконных блоков для центрального купола (Даниловский РСУ), построен новый алтарь со стеклянным пластиковым куполом и латунной главкой четвертого, зимнего престола в честь Святителя Тихона Патриарха Московского, освятившего в 1918г. Казанский собор, восстановлена кровля и карниз ажурной кирпичной кладки заалтарной галереи. Значительную помощь оказывает Ярославская епархия. Дорожные работы профинансировала областная администрация (благодаря тому, что дорога к храму прошла мимо детского садика). Большая часть работ ведется на средства благодетелей из Москвы и Вологды. Это ли не чудо?! По молитвам Матери Божией расположил Господь сердца людей к возрождению Дома Божия. Может и по молитвам игумении Иоанны, чей склеп был найден при устройстве дренажа за алтарем собора.

    Но не меньшее чудо - это престольный праздник в честь Казанской иконы Божией Матери 21 июля 2004 г. Много людей посетило храм, даже больше чем на Пасху. Многие причащались. Хотя и не всем достались календари и иконки, не все испробовали угощения после крестного хода, но все слышали чудное пение с хоров Казанского собора певчих кафедрального Федоровского собора из Ярославля, словно ангельское оно разносилось под куполом и как с неба лилось в людские души. И храм и люди были как единое целое - Церковь Христова.

    Престол в честь святителя Тихона Патриарха Московского и Всея Руси в новом зимнем приделе Казанского собора был освящен 22 ноября 2004г. в день иконы Божией Матери «Скоропослушница». Торжественное освящение и богослужение возглавлял Архиепископ Ярославский и Ростовский Кирилл. Маленький отапливаемый храм не мог вместить всех желающих и стало тепло даже в холодном притворе. Пожалуй это первый престол и первый храм в Ярославской епархии, освященный в честь Патриарха-Мученика, Печальника земли русской. Пожалуй и его молитвами положено начало возрождения обители - благоустроенная частичка колоссального Казанского собора вселяет надежду на восстановление всего его благолепия.

    Как сказал Владыка Кирилл, с внешним восстановлением храмов восстанавливаются внутренние храмы душ человеческих - все взаимосвязано.

    В благоустроенный и благоукрашенный храм и душа стремится и поет в нем, и благодать на нем почивает. И всякий уголок в нем славит Господа. А над поруганным заброшенным же храмом душа плачет, скорбит и тоскует.

    Но только в Храме Божием «Святым Духом всяка душа живится и чистотою возвышается, светлеется тройческим единством священнотайне» (из песнопений церковных). Господь даст, постепенно донесет Казанский монастырь это людям и через православные встречи с даниловцами, и через занятия в воскресной школе на Горушке, и посредством издания «Даниловского листка». «Москва не сразу строилась», не сразу собор восстановится, не сразу и человек к храму Божию придет.

    110 лет назад, весной 1894г., монахиня Михаила начала строить первый келейный корпус с домовой церковкой, приютила первых сестер. Уже 22 июля решением Святейшего Синода была открыта Казанская община, 31 июля освящена Казанская домовая церковь. Все необходимое для основания монашеской жизни было готово. И принимала обитель всех стремившихся, желающих послужить Господу девиц и вдов из Вологды, из Москвы, из С-Петербурга, и из местных сел и деревень, и из разных губерний.

    И теперь обитель готова принять всех незамужних девиц, одиноких и вдов, сознательно желающих посвятить всю свою жизнь Богу. Так уже состоялся первый монашеский постриг в обители. Пусть еще пока вместо келейного корпуса небольшой котеджного типа соборный дом, пусть еще недостаточно плодороден огражденный деревянным забором земельный участок вокруг дома, все освящается молитвой и Божией благодатию. Лишь бы душа, себя и мира отрекшись, через все испытания всегда стремилась Господу угодить и во Славу Его послужить в святой Казанской обители, что на Горушке.

    Как и прежде, взывает святая обитель о помощи , но теперь уже о помощи в возрождении монастыря , в восстановлении и реставрации Казанского собора, святыни земли Даниловской, уникального памятника истории и культуры начала ХХ в. О всех же благодетелях, благотворителях, благоукрасителях, милующих, питающих и помогающих святой обители Казанской ,что на Горушке, возносятся усердные молитвы ко Господу и Его Пречистой Матери.

Материалы раздела подготовлены Настоятельницей Даниловского Казанского женского монастыря монахиней Екатериной с сестрами.