Федор Геннадьевич Ширяев родился в 1868 году в Веретее в семье дьякона. После окончания школы у Федора не было особенного выбора – как и все мужчины в семье, он поступил в Ярославскую духовную семинарию. Но годы, проведенные в бурсе, окончательно убедили юношу – путь священника не для него. Он выбирает не менее тернистый труд – труд сельского учителя в своей родной школе, несмотря на противодействие отца. Первые годы учительства в одиночестве, на грошовом жалованье (12 руб.50 коп. в месяц) были у него тяжелыми, и были моменты, когда он стал довольно усердно прибегать к выпивке. Но, во многом благодаря жене, Федор не спился. Александра Флегонтовна Александрова была умной женщиной, одаренной музыкально и литературно. Она разделила с ним его учительскую деревенскую жизнь. В родном селе Федор Геннадьевич он долго не мог найти себе подходящего круга общения, занялся столярным ремеслом, начал сотрудничать в ярославской газете «Северный край», писать статьи в «Ярославских губернских ведомостях». Завел знакомства в Мологе, в окрестных учительских кругах, подружился со знаменитым соседом – академиком Морозовым, только что отбывшим 35-летний срок в Шлиссербургской крепости. И с головой окунулся в педагогическую работу. Вскоре при его непосредственном участии элементарная (т.н. одноклассная) школа была превращена в двухклассную, с четырехлетним курсом обучения. Он стал ее директором. Им же устроена была при школе бесплатная библиотека-читальня. Но подрастали дети, и нужно было перебираться поближе к цивилизации. И тут брат Александр, бывшим директором коммерческого училища в Либаве, неожиданно предложил Федору место учителя в иркутском коммерческом училище, где директором работал его хороший друг. И в 1909 году семья решилась на переезд – любимого директора провожали всем селом и на прощание подарили серебряный сервиз. В Иркутске Ширяев быстро акклиматизировался: помимо школы, он работал редактором газеты «Сибирь» и, по выбору, состоял секретарем восточного отделения Географического общества (правителем дел ВСОРГО). Его вклад в развитие иркутской науки трудно переоценить. 27 октября 1917 года Федор Ширяев выступает на общем собрании членов Отдела и обосновывает необходимость и возможность открытия университета в Иркутске, а противникам университета приводит следующие цитаты: «По этому поводу известный публицист 80-х годах А.И. Ефимов писал, что в 1882-1883 годах. в Корнелевском университете (США) слушателей было лишь 400 человек. В зимний семестр 1884-1885 годов в Киевском – 445, Бёрнском – 426, Базельском – 345, Минстерском – 340, Ростовском – 250 слушателей. Конечно, и по бюджету, и по числу профессоров, и по научным средствам университеты эти уступают университетам первоклассным, но это не мешает быть и там весьма почтенным научным силам, а отсутствие чрезмерного многолюдства даже благоприятствует более близкому влиянию профессоров на научные занятия студентов». И далее приводит слова М. В. Загоскина: «Говорят, для Сибирского университета не наберется достаточно студентов и не найдется профессоров? Но недостаток учащихся и преподавателей не остановил же Великого Петра и его преемников, не помешал основанию, ни академии, ни первого университета; ведь гимназии-то основывались после них?». Доклад Ширяева в совокупности с запиской городского головы Бобровского просто поверг противников создания университета. И с того времени было решено однозначно – Иркутскому университету быть! Иркутский университет оправдал надежды передовой общественности и оказался вполне жизнеспособным организмом. Ширяев, не оставляя занятий в училище, начинает читать лекции в университете. «Лекции В. М. Анучина, И. И. Серебренникова, Ф. Г. Ширяева на темы, касающиеся истории Сибири, внесли большой вклад в развитие сибирской науки», - пишет историк ВСОРГО Ирина Пименова. Но революция сломала все его планы - Федор примкнул к белым и, записавшись в казаки, вступил в отряд генерала Семенова,оперировавшего в Забайкалье. Сын Федора, Александр, тогда студент Томского технологического института, отправился вместе с ним. Около полугода пробыл Ширяев в семеновцах и вернулся, пережив много лишений, совершенно больной и молчаливый. В белых он сильно разочаровался. Вскоре после возвращения в Иркутск, за несколько дней до занятия Иркутска красными, он умер.