События 6 июля в истории Ярославской области:

1477 год

Явление образа Иоанна Предтечи преп. Кассиану Угличскому (Учемскому) на месте строительства Учемского Успенского монастыря в Угличском уезде (ныне с. Учма Мышкинского р-на)

В 1477 г. преподобный Кассиан Угличский по благословению игумена Ферапонтова монастыря отправился с двумя иноками Филаретом и Ефремом в лодке по реке Шексне и далее по Волге. Вечером 23 июня, в день Рождества Иоанна Предтечи, Кассиан со спутниками остановился на ночлег у впадения в Волгу реки Учмы, в 22 верстах ниже по течению от Углича и в 8 верстах выше по течению от Мышкина. Повесив на еловое дерево образ Божией Матери, который он по обыкновению всегда носил с собою, преподобный Кассиан начал молиться перед иконою, призывая в молитвах Пресвятую Владычицу, Сына Ее Иисуса Христа и святого Предтечу Господня - Иоанна, воспевая преславное его Рождество. Проведя всю ночь в молитве, на рассвете Кассиан увидел яркий свет, ниспадающий на него с неба, а в лучах света образ святого Иоанна Предтечи, который велел Кассиану поселиться на этом месте и во имя Рождества Иоанна Предтечи поставить храм. Преподобный в точности исполнил все, как ему было заповедано. На месте явления ему Иоанна Предтечи он поставил деревянный крест и начал жить с двумя иноками, положив тем самым начало Учемской обители. Вскоре иноками были возведены деревянная церковь Успения Богоматери с приделом Рождества Иоанна Предтечи, а также трапезная и келейный корпус. Угличский князь Андрей Васильевич Большой приезжал в обитель на богомолье и делал богатые вклады в монастырь, наделял землями. Владения монастыря распространялись до села Золоторучье, то есть практически до Углича. После сильного наводнения (1491) монастырские постройки были возведены заново, построен каменный храм Рождества Иоанна Предтечи. Основатель обители преподобный Кассиан был похоронен в одном из приделов Успенской церкви. В 1764 г. монастырь был упразднен, а его церкви были сделаны приходскими. Храмы и другие постройки в конце 1930-х гг. уничтожены (взорваны). В 1990-х гг. на месте Учемской Кассиановой обители мышкинскими краеведами был установлен крест и построена деревянная часовня.

Васильевский П. В. Преподобный Кассиан Грек Угличский чудотворец и основанная им Учемская пустынь. Мышкин, 1997. 53 с.

Камкин А. К. Святой Кассиан Грек, в миру князь Константин Макнувский, и основанная им Учемская обитель // История и культура Ростовской земли, 2001. Ростов, 2002. С. 94-98.

Третьякова Т. А. Под руцей Господней : размышление о преподобном Кассиане, о днях прошлых и нынешних его святого места на речке Учме, что близ Углича и Мышкина. Ярославль, 2004. C. 15-16.

Учма. История и современность // Учма : [сайт].

Дата обновления: 05.06.20.

1696 год

Грамота ростовского митрополита на постройку в Ярославле каменной церкви Спаса Нерукотворного на Пробойне (Спасо-Пробоинской) вместо сгоревшей в 1670 г. деревянной, построенной в один день 24 мая 1612 г.

Трижды горела деревянная церковь (1614, 1658, 1670), построенная во имя чудотворной иконы Нерукотворного Спаса на месте ее обретения, но каждый раз отстраивалась вновь. Образ Нерукотворного Спаса оставался невредимым, от него происходило много чудес по исцелению страждущих, с верой приходящих к нему. На протяжении веков икона была главной святыней храма и особо почиталась ярославцами. В 1696 г. прихожане решили построить каменную церковь и 5 июня обратились по инициативе земского старосты Ивана Мякушкина за благословением к митрополиту Ростовскому Иоасафу. В ответной грамоте от 26 июня владыка распорядился "построить новую церковь Божию каменную во имя Всемилостивого Спаса Нерукотворенного образа на старом церковном месте, подався немного на восток..." Предположительно, каменную церковь освящал в 1705 г. митрополит Димитрий Ростовский. Главный престол храма был освящен во имя иконы Нерукотворного Спаса, придел в алтарной части - во имя апостола Андрея Первозванного, теплый придел в трапезе - во имя Павла Фивейского и Иоанна Кущника. Икона Спаса Нерукотворного поставлена, как повелел владыка, справа от царских врат. В 1741 г. стены церкви были расписаны ярославскими иконописцами. Спасо-Пробоинская церковь была закрыта в 1929 г. В настоящее время сохранилась в перестроенном виде.

"Золотой век Ярославля" : Опыт культурографии русского города XVII - первой трети XVIII века. Ярославль, 2004. С. 25, 97, 104.

Рутман Т. А. Храмы и святыни Ярославля. 2-е изд., перераб. и доп. Ярославль, 2008. С. 97-102.

Дата обновления: 07.05.19.

1891 год

День рожденния Петра Ивановича Павлова (1891-1969), основателя старейшего в Рыбинске оркестра народных инструментов

Родился 24 июня 1891 г. в д. Высоково Арефинской волости Рыбинского уезда в семье зажиточного крестьянина. Начальную школу окончил, вероятно, в с. Спас-Ухра. Отец владел портновской мастерской в Петербурге. Когда сын подрос, он забрал его в столицу с намерением дать достойное образование. В период обучения в коммерческом училище. приобщился к музыке, занимался в любительском оркестре народных инструментов, который организовал один из музыкантов легендарного оркестра под управлением В. В. Андреева. Блестящий аттестат и золотая медаль дали П. И. Павлову право на получение звания кандидата коммерции. Служил в Рыбинском отделении Волжско-Камского банка. Участник Первой мировой войны 1914–1918 гг., ушёл на фронт добровольцем. Был боевым офицером, затем занимался снабжением армии в должности полкового интенданта. За службу в действующей армии награждён Георгиевским крестом 4-й степени. После революции вернулся в Рыбинск, был арестован как бывший царский офицер, работал с беспризорниками на территории Югской Дорофеевой пустыни, был кладовщиком, бухгалтером, играл в нескольких музыкальных коллективах. Свой первый оркестр русских народных инструментов создал из учащихся школы № 1 г. Рыбинска. Музыканты этого оркестра явились основой для самодеятельного коллектива, организованного П. И. Павловым в 1928 г. С этого времени профессионально занимался музыкой. В 1930-е гг. оркестр существовал при клубе железнодорожников им. Кустова и стал известен не только в Рыбинске: побывал с концертами в Ярославле, Иванове, Горьком, Уфе. Участвуя в различных смотрах и конкурсах, он поднялся до всесоюзного уровня и выступал на сценах Большого театра и Колонного зала Дома Союзов в Москве. Будучи руководителем и дирижёром, П. И. Павлов сам играл на балалайке и домбре, знал и любил русскую народную песню. Музыканты исполняли не только народную, но и классическую музыку, причём добивались звучания, максимально приближенного к симфоническому оркестру. В послевоенные годы (до 1956 г.) руководил оркестром, возрождённым на базе ДК Рыбинского моторостроительного завода (ныне – клубный комплекс «Авиатор»). Но и оставив официальный пост руководителя, не расставался с коллективом. Занимался педагогической деятельностью, работа с детьми была едва ли не самым главным делом его жизни. Многие его ученики стали профессиональными музыкантами. Умер в 1969 г. В 1991 г. старейшему в Рыбинске и до сих пор существующему оркестру русских народных инструментов КК «Авиатор» было присвоено имя П. И. Павлова.

Пахомова Н. Юбиляр // Рыбинская правда. 1968. 16 марта.

Рыбинский календарь : памятные даты 2006 г. Рыбинск, 2005. С. 14-15.

Павлов Петр Иванович, музыкальный деятель // Рыбинский край, моя земля : (страницы истории). Рыбинск, 2013. С. 283-285 : фот.

Музыкант, воспитатель, человек // Рыбинские известия. 1991. 5 апреля.

Павлов А. К. Воспоминания о Петре Ивановиче Павлове // Углече Поле. 2014. № 3(23). С. 187-189 : фот.

Дата обновления: 07.05.19.

1918 год

Начало антибольшевистского мятежа (восстания) в Ярославле. Бои за город продолжались до 21 июля 1918 г.

Крупнейшее антисоветское выступление на территории Верхнего Поволжья, которое в Ярославле инициировано «Союзом защиты Родины и свободы», поддерживавшим связи с белыми армия юга России и дипломатами Антанты. Отношение ярославцев к этому событию было двояким: часть населения поддержала это движение, другая заняла нейтрально-выжидательную позицию.

Ранним субботним утром 6 июля 1918 г. Ярославль неожиданно оказался во власти офицеров-добровольцев. Как выяснилось потом, Ярославль беспрепятственно захватила группа из сотни офицеров, вооруженная сначала только дюжиной пистолетов. В этот день аналогичные выступления, организованные Союзом защиты Родины и Свободы, должны были произойти еще в двух городах - Рыбинске и Муроме, причем Б. В. Савинков ожидал, что главные события развернутся в Рыбинске, куда и отправился сам. Выбор Ярославля в качестве опорного пункта для восстания обусловлен следующими причинами: это был крупный губернский центр на Волге, здесь проходила железнодорожная магистраль на Север и в Сибирь. Ярославль может рассматриваться как северный ключ к Москве. Еще одним фактором, сказавшимся в выборе Ярославля как базы военного выступления, могло быть размещение в нем с марта 1918 г. штаба Ярославского военного округа, занимавшегося формированием полков Красной Армии на огромной территории между двумя столичными губерниями. Это позволяло многим офицерам легально прибывать в город, а при начале восстания сразу же дезорганизовывало управление войсками на большой территории, контролировавшейся до той поры большевиками.

Существует очевидная преемственность июльского восстания по отношению к антибольшевистскому сопротивлению в Ярославле после октября 1917 г. В ноябрьские дни 1917 г. при Ярославской городской управе существовала самооборона, которая, возродилась с тем же названием в июле 1918 г. Показательны итоги выборов в Учредительное собрание по Ярославской губернии: из шести депутатов трое были от эсеров, двое - от большевиков (А. Рыков и А. Коллонтай). Один депутат был от "буржуазных партий" - министр Временного правительства А. Коновалов. Неслучайно и на должность помощника главноначальствующего по гражданской части был в дни восстания приглашен Константин Константинович Черносвитов, возглавлявший в ноябре - начале декабря 1917 г. ярославский губернский Комитет спасения родины и революции. Поскольку он не откликнулся на это приглашение и не приехал из Москвы, эту должность занял другой член комитета спасения, кадет А. М. Кизнер. В контакте со штабом добровольцев действовали лидеры и актив небольшевистских социалистических партийных организаций города: меньшевики И. Т. Савинов, Х. И. Иоффе, эсер Н. А. Мамырин. В число участников восстания входил, не занимая, правда, никаких административных должностей, бывший губернский комиссар Временного правительства меньшевик Б. В. Дюшен. Почин в выступлении был за офицерской организацией Союза защиты Родины и Свободы. Но без поддержки в городе она не смогла бы продержаться долго. После объявления о записи в добровольческую армию, когда под знамена добровольцев встало еще около шести тысяч человек, мятеж заговорщиков превратился в антибольшевистское восстание целого города, поддержанное местным духовенством, интеллигенцией, а также крестьянами некоторых пригородных сел, неплохо ориентировавшимися в происходящих в стране событиях благодаря практике отхода. Оказалось, что лозунги Учредительного собрания, восстановления законности, прав собственности, с которыми вошли в город добровольцы, отнюдь не потеряли своей привлекательности и способны были поднимать людей на сопротивление большевикам с оружием в руках.

Первые пять-шесть дней восстания, когда существовала надежда на поддержку со стороны - десантом союзников в Архангельске или выступлениями в других городах, а также близлежащих волостях (последнее произошло только отчасти), - были временем торжества восставших и общей эйфории. Добровольцы первоначально взяли под контроль только центральную часть города и заволжские Тверицы. Слободы за рекой Которослью, в основном населенные фабричным людом, оказались под контролем расквартированного там 1-го Советского полка, нарушившего данное предварительно обещание о нейтралитете и поддержавшего красных. Не удалось добровольцам удержать за собою железнодорожную станцию Всполье, расположенную в нескольких километрах от города в сторону Москвы (ныне ст. Ярославль-Главный). Там был организован штаб красных войск по подавлению восстания и оказалась телеграфная связь с Москвой. Все это обеспечило возможность подвоза подкреплений красным со стороны Москвы и Рыбинска, а также очень выгодные плацдармы для обстрела города из пушек с нагорной части Ярославля (Тугова гора и др.). Правда, как свидетельствуют публикуемые записи телеграфных переговоров штаба красных войск с Москвой, несколько дней на Всполье царила неразбериха, до тех пор пока оперативный отдел Наркомата по военным делам не организовал военную операцию по подавлению выступления в Ярославле, бросив на город регулярные войска и самолеты. Застигнутые в городе члены партии большевиков и работники Советов арестовывались и впоследствии, когда уже начались обстрелы, были препровождены в наиболее, как считалось, безопасное место - баржу с дровами, стоявшую на реке Волге в черте города. Она стала своего рода плавучей тюрьмой. В первый день восстания не обошлось без эксцессов, имевших, очевидно, черносотенный подтекст. Вопреки прямому запрету бессудных расстрелов утром 6 июля были убиты руководитель Ярославского Совета Д. С. Закгейм и комиссар Ярославского военного округа С. М. Нахимсон. До выяснения личной вины в этих преступлениях начальник контрразведки приказом военного руководителя восстания полковника А. П. Перхурова был отстранен от своей должности. В дни восстания военный штаб добровольцев выпускал листовки с обращениями к гражданам города, информировал о своих приказах: о записи добровольцев, воссоздании городской управы (эти документы публикуются в сборнике). Всего с 6 по 19 июля было издано около 28 листовок, большинство их приходится на первую неделю ярославских событий.

Уже к исходу первой недели восстания встал вопрос, что делать дальше - продолжать сопротивление и воевать с получившими подкрепление из Москвы и сорганизовавшимися регулярными частями Красной армии или думать о спасении людей и города. Два дня заседал военный совет. Сложность ситуации заключалась в том, что участниками восстания были как приехавшие из других городов офицеры, так и жившие в Ярославле отставные солдаты и офицеры русской армии, мирные граждане, взявшиеся за оружие. В итоге было решено выслать за подкреплением отряд из 50 человек во главе с А. П. Перхуровым, который и покинул Ярославль в ночь на 16 июля 1918 г. Командующим в городе остался генерал П. П. Карпов, чья семья жила в Ярославле (по публикуемым в сборнике протоколам ярославской ЧК, его расстреляют в сентябре 1918 г.). Уход Перхурова, конечно, отрицательно сказался на боевом духе восставших, но он уже ничего не определял. Добровольцы в Ярославле и в заволжской Тверицкой слободе (руководил этим участком обороны К. Я. Гоппер) продолжали сопротивляться с упорством обреченных, а превосходившие их в вооружении и численности красные войска действовали все ожесточенней.

Развернувшиеся в городской черте бои между присланными из столицы красными войсками и добровольцами были беспрецедентными. Впервые в новейшей истории России развернулось жесточайшее братоубийство с применением новейших, едва лишь освоенных в ходе Первой мировой войны способов массового уничтожения неприятеля; была использована, по сути, тактика выжженной земли. Обстрел города тяжелой артиллерией и бомбардировки его с аэропланов, сожжение целых кварталов, уничтожение памятников старины, пальба по храмам, а также реальная угроза применения химических снарядов - всё это явилось вполне неожиданным и для ярославцев, и для внешних наблюдателей. Даже те, кто подавил восстание, были удручены масштабом разрушений, однако тут же возложили вину за ущерб на восставших.

В городе были очевидные утраты: Демидовский лицей с его знаменитой библиотекой, часть торговых рядов, целые выжженные кварталы. Военно-оперативным отделом Наркомата по военным делам сразу после восстания был составлен доклад "Сведения, касающиеся подавления мятежа, поднятого белогвардейцами в Ярославле". В этом документе содержалась нелицеприятная оценка действий красного штаба с военной точки зрения. Автор записки, опиравшийся на телеграммы из Ярославля, разбил "историю подавления мятежа в Ярославле" на три периода: "I. Первоначальное положение; период разобщенности наших сил и инициативы противника. II. Неопределенное положение; период концентрации наших сил под одним общим командованием, постепенный охват противника кольцом. III. Заключительное положение. Сужение кольца".

Эпилогом восстания стала расправа над восставшими и их штабом. Войдя в город, добровольцы объявили себя в состоянии войны с Германией, выражая тем самым протест против Брест-Литовского мира, оскорбительного для людей, воевавших на фронтах Первой мировой войны. Все дни восстания находившиеся в Ярославле германские военнопленные и руководитель германской комиссии лейтенант Балк провели, будучи интернированными, в городском театре, в центре города. Когда силы восставших иссякли, штаб восстания принял решение не капитулировать, а сдаться "в плен" германской комиссии, что и произошло 21 июля 1918 г. Офицеры-"союзники" заявили, что их Северная армия находится с Германией в состоянии войны, поэтому потребовали для себя статуса германских военнопленных. Свою роль сыграл кодекс офицерской чести, в соответствии с которым сдача "официальному" военному противнику достойнее, чем капитуляция перед той властью, которую восставшие не признавали. В этом смысле участники восстания были идеологически последовательны. Хотя едва ли они заблуждались относительно своей участи. К. Балк приказом от 21 июля 1918 г. (№ 4) принял сдачу и объявил гражданскому населению города Ярославля, что отряд Северной добровольческой армии сдался германской комиссии. В итоге немцы не сдержали обещания и выдали офицеров на расправу чекистам. Большинство членов штаба были расстреляны уже в ночь на 22 июля. По официальным, опубликованным большевиками сведениям, сразу же после восстания было убито не менее 350 человек. Но "красный террор" на этом не остановился. По свидетельству историка КГБ, "только за период с декабря 1918 по февраль 1922 г. было разыскано и предано в руки правосудия 339 белогвардейцев - активных участников мятежа" (Верные долгу. Ярославль, 1986, с. 63).

Поражение добровольцев в Ярославле стало следствием переоценки всеобщей готовности к вооруженному сопротивлению большевикам. Но это не отменяет значения восстания как ключевого события гражданской войны, истории Ярославля в целом.

Источники

 Ярославский сборник, посвященный годовщине Великой Октябрьской революции и июльским событиям. Ярославль, 1918. 64 с.

Из истории ярославского белогвардейского мятежа (6–22 июля 1918 года) / Яросл. губ. комиссия по истории Октябрьской революции и РКП(б). Ярославль, 1922. 47 с.

Шестнадцать дней : материалы по истории ярославского белогвардейского мятежа (6–22 июля 1918 г.) / под общ. ред. Н. Г. Пальгунова и О. И. Розановой. Ярославль, 1924. 256 с., 6 л. табл.

Бройде С., Бройде М. Ярославский мятеж : по запискам генерала Перхурова. М., 1930. 174 с.

Перхуров А. Исповедь приговоренного. Рыбинск, 1990. 37 с.

Злуницын П. Ф. Восстание в Ярославле в 1918 г. (6–21 июля 1918 г.) : воспоминания // Белая гвардия. 2002. № 6. С. 117–126.

Ярославское восстание, 1918 / сост. Е. А. Ермолин, В. Н. Козляков. М., 2007. 700 с. (Россия. XX век. Документы).

 Литература

 Дмитриев С. С., Первухин Н. Г. Шестнадцать дней : экскурсия по истории белогвардейского мятежа в Ярославле 6−22 июля 1918 года // Октябрь. Историко-революционные экскурсии. М. ; Л., 1924. С. 39–62.

 Галкин В. А. Разгром белогвардейского мятежа в Ярославле в 1918 году. Ярославль, 1939. 112 с., 1 л. план.

 Генкин Л. Б. Ярославские рабочие в годы гражданской войны и иностранной интервенции (1918−1920 гг.). Ярославль, 1958. 271 с.

Балашов Р. В. Пламя над Волгой. (Ликвидация белогвардейского мятежа в Ярославле летом 1918 года). Ярославль, 1984. 133 с.

Федюк В. П. О характере Ярославского восстания 1918 года // «Минувшее, сливаясь с настоящим...» : Тихомировские чтения. Ярославль, 1993. С. 73−74.

Федюк В. П. Новое о «Союзе защиты Родины о свободы» // «Минувших дней связующая нить...» (V Тихомировские чтения). Ярославль, 1995. С. 144–145.

Козляков В. Н. Новые источники по истории гражданской войны в России: (документы Ярославского восстания 1918 года) // Ярославская старина. 1997. Вып. 4. С. 124−136.

Не предать забвению : книга памяти жертв политических репрессий, связанных судьбами с Ярославской областью. Ярославль, 1998. Т. 5. [Из содерж.]: Козляков В. Н. «Служба эта была для России...»: Ярославский «мятеж» 1918 года. С. 33 − 59; Балашов Р. В. Жестокость : очерк истории. К 80-летию июльского восстания в Ярославле. С. 90−106; Данилов А. Ю. Чрезвычайная комиссия в Ярославской губернии. С. 125−138.

Ярославское восстание. Июль 1918 / ред. и сост. В. Ж. Цветков. М., 1998. 112 с.

Рязанцев Н. П. Политические партии в Ярославском мятеже 1918 года // Политические партии, организации, движения в условиях кризиса, конфликтов и трансформации общества. Опыт уходящего столетия : сб. материалов междунар. науч.-практ. конф. Омск, 2000. Ч. 1. С. 279−285.

Рязанцев Н. П. Из истории июльских событий 1918 г. в Ярославле // Век нынешний, век минувший... Ярославль, 2006. Вып. 5. С. 143−153.

Кидяров А. Е. Ярославский мятеж 1918 г. и православная церковь // «Романовские чтения», научная конференция. Центр и провинция в системе российской государственности : материалы конф. Кострома, 26−27 марта 2009 г. / Костром. гос. ун-т им. Н. А. Некрасова, Костром. церков.-ист. о-во. Кострома, 2009. С. 184−189.

Дата обновления: 07.05.19.